Программа ускоренного развития Балтийского флота на 1890 —1895 гг., разработанная Морским министер­ством в связи с быстрым ростом флота Германии, предусматривала постройку 10 броненосцев, трех бро­неносных крейсеров, трех канонер­ских лодок и 50 миноносцев. Из-за сокращения ассигнований полно­стью выполнить этот второй этап грандиозной 20-летней корабле­строительной программы, принятой в 1881 г., не удалось — ни по объему, ни по срокам. Всего на отпущенные средства российские верфи смогли сдать флоту эскадренные броне­носцы «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь» и «Сисой Великий», три броненосца береговой обороны типа «Адмирал Ушаков», броненос­ный крейсер «Рюрик» и 28 минных (торпедных) кораблей. Интересной особенностью было то, что эти ко­рабли строились не против какого-то определенного противника на кон­кретном театре, как это было, напри­мер, с программой 1898 г., названной «для нужд Дальнего Востока». Все четыре эскадренных броненосца должны были составить ядро мор­ских сил на Балтике, главным про­тивником которых стал германский флот, броненосцы береговой обо­роны проектировались для действий против Швеции, а крейсер «Рюрик», по всем статьям превосходивший своих предшественников в этом классе, предназначался для дей­ствий в океанах как «истребитель британской морской торговли». По­стройка кораблей программы 1890 г. по времени совпала со значитель­ным прогрессом в военном корабле­строении: появились новые меха­низмы и приборы, броня, орудия и боеприпасы. Все это, естественно, сказалось на действиях русских ко­раблестроителей. Накопив опыт за годы создания «флота образцов», когда корабли строились единич­ными экземплярами (исключение со­ставили 4 черноморских броненосца типа «Чесма» постройки 1885 — 1896 гг.), они приступили к проектирова­нию серийных кораблей с учетом по­следних достижений науки и техники. При разработке технического зада­ния учитывалось то обстоятельство, что в случае обострения отношений с Китаем или Японией новым броне­носцам предстояло быстро перейти на Дальний Восток. Для этого требо­валось обеспечить им большую дальность плавания и хорошую мо­реходность. Поэтому за прототип был взят броненосец «Император Ни­колай I», предназначенный для дей­ствий на океанских театрах и имевший высокий надводный борт, проек­тную дальность плавания 4500 миль при 1000-тонном запасе угля, пол­ный броневой пояс по ватерлинии (ВЛ) и вооружение главного калибра (ГК) из двух 305-мм орудий в носовой башне. За счет увеличения водоиз­мещения до 10 500 т требовалось до­вести дальность плавания до 7000 миль и установить в корме вторую башню ГК — поскольку расположе­ние орудий в двух концевых башнях полнее отвечало тактическим взгля­дам того времени и утвердилось уже почти на всех флотах. Опыт первых мореходных броненосцев показал, что стоящие в батарее на главной па­лубе (ГП) орудия вспомогательного (среднего) калибра — на «Николае I» это были 229-мм и 152-мм— в откры­том море можно использовать только в самую тихую погоду. При малейшем волнении их вместе с прислугой прямо-таки заливало водой через от­крытые при стрельбе ставни боль­ших орудийных портов. Впрочем, и при закрытии последних обеспечить герметичность было практически не­возможно из-за трудности выбора уплотняющего материала, стойкого к морской воде и большим перепадам температур — от холодов северных вод до тропиков.
   Поэтому в эскизном проекте «бро­неносного корабля в 10 960 тонн во­доизмещения», подготовленном в ян­варе 1891 г. и утвержденном главным инспектором кораблестроения Н.А. Самойловым 21 мая (даты по старому стилю), предпочли расположить 203-мм орудия вспомогательного ка­либра на верхней палубе в спарен­ных барбетных установках, которые уже однажды применили на броне­носном крейсере «Адмирал Нахимов» постройки 1884 — 1888 гг. Проект предусматривал дальность плава­ния 5600 миль с запасом угля 1320т и вооружение из четырех 305-мм и восьми 203-мм орудий с длиной ствола 35 калибров, которые распо­лагались на верхней палубе соответ­ственно в двух концевых и четырех бортовых барбетных установках, прикрытых сверху конусообразными броневыми щитами.
   Такое расположение среднего ка­либра, дающее орудиям возмож­ность вести огонь в свежую погоду и лучшие углы обстрела, тогда приме­няли редко. В основном из-за опасе­ния, что поднятие центра тяжести корабля снизит остойчивость. Впер­вые «рискнули» на чилийском бро­неносце французской постройки «Капитан Пратт» (спущен в 1891 г., 6901 т, четыре орудия 240-мм/35 кал. и восемь 120-мм/45кал.). Затем сами французы, до этого использо­вавшие одноорудийные башни для главного и среднего калибров, при­менили в виде эксперимента двухорудийные башни 140-мм скоростре­лок на «Жюригюберри» — одном из броненосцев серии «Шарль Мартель». За ними и американцы, стре­мясь иметь в пределах ограничен­ного водоизмещения как можно больше вооружения, на своих пер­вых броненосцах 1-го класса типа «Орегон» установили спаренные ба­шенные установки 203-мм орудий на надстройке.
   Остальное вооружение по проекту составляли десять 47-мм (по пять на борт на ГП — по одной в оконечно­стях и три между бортовыми барбе­тами), восемь 37-мм (на марсах) ору­дий, а также шесть минных (торпед­ных) аппаратов калибра 381 мм (по три на борт — один подводный и два надводных без защиты) и 50 сферо­конических мин заграждения.
   Броневая защита, как и на «Нико­лае I», состояла из полного пояса по ВЛ с максимальной толщиной 406 мм в районе машинно-котельных от­делений (МКО), но выше бортовой брони не было. С появлением скоро­стрельных орудий и фугасных сна­рядов такая схема защиты стала уже недостаточной для броненосца 1-го класса. При пересмотре концепции бронирования за основу взяли проектируемый чуть ранее «Сисой Великий», защита которого в общем была заимствована у английских ко­раблей типа «Ройял Соверин», счи­тавшихся сильнейшими в мире. Ан­глийская схема защиты предусма­тривала на большей части длины корпуса толстый броневой пояс по ВЛ, закрытый траверзными пере­борками, а выше него — более тон­кий пояс с угольными бункерами и хорошим разделением на отсеки за ним. Броневая палуба при этом пло­ской частью лежала на верхней кромке главного пояса, а в оконе­чностях имела сводчатую форму, проходя ниже ВЛ от траверзных пе­реборок к штевням для подкрепле­ния тарана и защиты руля. Прогресс артиллерии заставил и барбетные установки с относительно легкими щитами заменить на хорошо брони­рованные башни.
   При выборе типа и конфигурации энергетической установки для но­вых кораблей ориентировались на близкий по водоизмещению новый черноморский броненосец «Георгий Победоносец», который имел две вертикальные паровые машины тройного расширения мощностью по 5300 л.с. и 16 цилиндрических кот­лов. Скорость по проекту ожидалась 17 узлов.
   7 мая 1892 г. на двух петербург­ских верфях состоялась закладка сразу четырех броненосцев. На тор­жественной церемонии присутство­вали титулованные особы, включая императорскую чету, цесаревича Николая Александровича и вели­кого князя Алексея Александро­вича, руководившего тогда Морским ведомством. Фактически же эти ко­рабли, одновременно с «Сисоем Ве­ликим» зачисленные в списки флота 21 декабря 1891 г., к моменту офици­альной закладки уже по два-три ме­сяца находились в постройке. Пер­воначально они относились к броне­носным кораблям, но приказом по Морскому ведомству от 1.02.1892 г. в соответствии с новой классифика­цией их причислили к классу эскад­ренных броненосцев. Названия но­вые корабли получили в честь горо­дов, в сражениях у которых была приумножена боевая слава России. Имя «Полтава» в русском флоте до этого носили четыре парусных ли­нейных корабля, начиная с петров­ской «Полтавы» постройки 1709 — 1712 гг. Названия в честь городов Севастополь и Петропавловск, про­славившихся в Крымской войне, до этого носили только два первых рус­ских мореходных броненосца (бро­неносных фрегата), исключенные из списков 11.10.1886 и 4.01.1892 г. соответственно.
   Стоимость «Петропавловска» при полном вооружении и снабжении со­ставила 9 225 309 рублей, или 841,72 руб. за тонну проектного водоизме­щения. При сравнении последнего показателя у кораблей русского и иностранных флотов того времени оказывается, что «Петропавловск» был наиболее экономичным в по­стройке, уступая только крейсеру «Рюрик». Правда, следует учитывать искусственное снижение оплаты труда рабочих в 1894 г., что сильно затянуло ввод кораблей в строй. Вскоре после спуска «Полтавы», «Петропавловска» и «Севастополя» резко изменилась внешнеполитиче­ская обстановка. Япония, победо­носно закончив войну с Китаем, устремилась на Азиатский материк, где ее интересы пересеклись с рос­сийскими. Используя различные дипломатические маневры, а иногда и просто грубую силу, Россия при поддержке Франции и Германии за­ставила японцев отказаться от тер­риториальных претензий к Китаю, в частности, от Ляодунского полуо­строва. А спустя три года часть этого полуострова с военно-морской кре­постью Порт-Артур была передана в 25-летнюю аренду самой России, давно нуждавшейся в незамерзаю­щей базе флота на Тихом океане. Не последнюю роль при этом сыграли 305-мм пушки русских броненосцев «Наварин» и «Сисой Великий», срочно переброшенных под Порт-Артур из Средиземного моря. Полуостров с прилегающими островами под назва­нием Квантунской области вошел в состав Российской империи. На нем началось строительство торгового порта Дальний и железной дороги для связи с метрополией. Япония, еще не имевшая достаточных аргу­ментов в споре с «великим северным соседом» (новейшие японские бро­неносцы «Фудзи» и «Ясима» только недавно прибыли с английских вер­фей и не были готовы к боевым действиям), смирилась с тем, что пло­дами ее победы над одряхлевшей Китайской империей воспользова­лись другие. Но, получив от Китая контрибуцию и англо-американские кредиты, она в условиях националь­ного подъема в стране быстрыми темпами начала наращивать воен­ную мощь для войны с Россией.
   Русские морские силы на Дальнем Востоке, несмотря на постоянное присутствие одного-двух броненос­цев из состава Средиземноморской эскадры, оставались преимуще­ственно крейсерскими, поскольку долгие годы были ориентированы на борьбу с английской морской торго­влей. Теперь же, после смены веро­ятного противника и ограничения бу­дущего театра военных действий Желтым и Японским морями, России следовало сосредоточить на Даль­нем Востоке флот, способный вести борьбу не только на коммуникациях, но и за господство на море. Корабли для такого флота, предназначенные для решительного эскадренного боя, были заказаны в рамках программы 1898 г. Но на время ее реализации не­обходимо было укрепить Тихоокеан­скую эскадру из-за угрозы со сто­роны быстро увеличивающегося японского флота. Вывести доста­точно мощную эскадру из закрытого проливами Босфор и Дарданеллы Черного моря было нельзя по дипло­матическим причинам. К тому же за­планированная на 1897 г. операция по захвату Босфора была только от­ложена, а отменять ее вообще рус­ское правительство не собиралось. Поэтому черноморские броненосцы, в основном и спроектированные для прорыва укреплений Босфора, должны были оставаться в постоян­ной готовности. На Балтике из броне­носцев оставались устаревшие «им­ператоры» («Николай I» и «Александр II»), не считая уж совсем старых ко­раблей. Единственный возможный выход заключался в быстрой достройке и отправке к новому месту службы трех броненосцев типа «Пол­тава».